Раздался еще один удар, потом еще. Снова послышались крики, и люди опять бросились в дальний конец магазина. Потом кто-то пронзительно вскрикнул, на этот раз от боли, и Олли сказал:
— О, господи, там упала старушка, и они ее чуть не растоптали.
Он бросился в проход между кассами. Я повернулся было бежать за ним, но тут заметил нечто такое, что меня остановило.
Справа от меня один из мешков с удобрениями под самым потолком начал сползать. Том Смолли сидел прямо под ним, глядя в туман через свой проем.
Еще одна розовая тварь плюхнулась на стекло у проема, где стояли мы с Олли, и ее тут же подхватил спикировавший летающий хищник. Сбитая с ног старушка продолжала кричать пронзительным надтреснутым голосом.
Мешок. Мешок сползал.
— Смолли! — крикнул я. — Берегись! Сверху!
В общем шуме он меня так и не расслышал. Мешок сполз и упал прямо ему на голову. Смолли рухнул на пол, задев подбородком низкую полку, проходящую под витриной.
Одна из тварей-альбиносов начала протискиваться через рваную дыру в стекле, и теперь, когда крики немного стихли, я расслышал производимый ею мягкий скребущий звук. На чуть склоненной в сторону треугольной голове поблескивали красные глаза. Хищно раскрывался и закрывался тяжелый загнутый клюв. Она одновременно напоминала птеродактиля из книги про доисторических животных и фрагмент бредового сна сумасшедшего.
Я схватил один из факелов макнул его в банку с угольной растопкой, опрокинув ее и разлив на полу лужу горючей жидкости.
Летающая тварь уселась на верхний мешок, оглядываясь вокруг и медленно, зловеще переступая с одной когтистой лапы на другую. Я уверен, что эти существа тоже глупы: дважды оно пыталось расправить крылья, ударяясь ими о стены, и складывало их за горбатой спиной, словно гриф. В третий раз тварь потеряла равновесие и неуклюже свалилась со своего насеста, упав на спину Тома Смолли. Одним движение когтистой лапы она разорвала рубашку Тома и располосовала его до крови.
Я стоял всего в трех футах от нее. С факела капала жидкость для растопки, и я был готов ее убить, но тут понял, что мне нечем зажечь огонь. Последнюю спичку я истратил за час до того, зажигая мистеру Маквею сигару.
В зале творилось что-то невероятное. Люди увидели сидящую на спине Смолли тварь — зрелище, которого никто никогда на Земле еще не видел. Она стремительно ударила клювом и вырвала кусок мяса из шеи Смолли.
Я уже собрался воспользоваться факелом как дубиной, когда обмотанный тряпками конец его вдруг вспыхнул. Рядом, держа зажигалку с эмблемой морской пехоты, стоял Ден Миллер. Лицо его словно окаменело от ужаса и ярости:
— Убей ее, — хрипло сказал он. — Убей, если сможешь.
Рядом с пистолетом в руке стоял Олли, но он не мог стрелять из опасения попасть в Тома.
Тварь расправила крылья и взмахнула ими, явно не собираясь взлетать, а просто, чтобы получше уцепиться за свою жертву, потом обволокла крыльями туловище бедняги Смолли, и оттуда донесся звук чего-то рвущегося. Отвратительный звук, я даже не могу его описать.
Все это произошло за считанные секунды. Затем я ткнул в нее горящим факелом. У меня возникло ощущение, что я ударил что-то не более прочное чем воздушный змей, и в следующий момент тварь вспыхнула, издав скрежещущий звук и снова расправив крылья. Голова ее задергалась, глаза закатились, я искренне надеюсь, в болезненной агонии. Потом со звуком, напоминающим хлопающие на ветру простыни, тварь взлетела и опять издала этот ржавый скребущий крик.
Следя за ее огненным предсмертным полетом, повернулись головы. Наверно из всего происшедшего ничто не запомнилось мне ярче, чем этот зигзагообразный полет пылающей твари над залом супермаркета. Она летела, роняя то тут, то там горящие куски, и в конце концов рухнула на стеллаж с соусами для спагетти, разбрызгав вокруг кровавые сгустки «Рагу-энд-Принс» и «Примы». От нее не осталось почти ничего кроме пепла и костей. По магазину пополз тошнотворный резкий запах горящего мяса, и, словно подчеркивая его, появился другой — тонкий едкий запах тумана, проникающего в разбитое окно.
Мгновение стояла тишина. Нас всех словно околдовала черная магия этого огненного полета. Потом кто-то завизжал. Все закричали, и откуда-то издалека я услышал плач сына.
Кто-то схватил меня за плечо. Оказалось, Бад Браун. Глаза его лезли из орбит, рот кривился в гримасе, открывающей искусственные зубы.
— Там еще одна. Другая… — сказал он, показывая рукой.
Сквозь дыру в стекле пролезла розовая тварь и уселась на мешке с удобрениями, тараща глаза на стебельках и жужжа своими мушиными крыльями, как дешевый вентилятор. Розовое, болезненно-пухлое тело быстро подымалось и опадало.
Мой факел еще не погас, и я бросился к ней, но меня опередила миссис Репплер, учительница третьих классов, лет пятидесяти пяти, может быть, шестидесяти, худая сухощавая женщина, которая своим видом всегда напоминала мне полоску вяленого мяса.
В каждой руке она держала по банке «Рэйда», словно какой-то сумасшедший персонаж из экзистенциальной комедии. Издав яростный крик, сделавший бы честь любому пещерному человеку, разбивающему череп врага, она вытянула руки с аэрозольными банками вперед и нажала обе кнопки. Густой слой инсектицида покрыл розовую тварь, и она забилась в конвульсиях, завертелась и наконец свалилась с мешков, отскочила от тела уже без всяких сомнений мертвого Тома Смолли и упала на пол. Крылья ее бешено зажужжали, но они уже не могли никуда ее унести: их покрывал толстый слой «Рэйда». Через несколько секунд крылья ослабели, потом замерли, и тварь умерла.
Я снова услышал плач. И стоны. Все еще стонала затоптанная пожилая леди. Откуда-то доносился смех. Смех сумасшедшего. Миссис Репплер, часто и тяжело дыша, стояла над своей жертвой.
Хатлен и Миллер нашли небольшую тележку типа тех, на которых грузчики подвозят к секциям магазина ящики с товарами, и вдвоем запихнули ее на мешки с удобрениями, закрыв клинообразную дыру в стекле. Как временная мера это было неплохо.
Двигаясь словно лунатик, появилась Аманда Дамфрис. В одной руке она держала пластиковое ведерко, в другой метелку, все еще завернутую в прозрачный целлофан. Она наклонилась, глядя перед собой огромными пустыми глазами, и замела мертвую розовую тварь в ведерко. Я даже расслышал треск целлофановой обертки, когда Аманда водила метелкой по полу. Потом она подошла к двери — к счастью, на ней не было этих тварей, — приоткрыла ее немного и выбросила ведерко на улицу. Оно упало на бок, перекатываясь туда-обратно по сокращающейся дуге. Еще одно розовое насекомое появилось с жужжанием из темноты, уселось на ведерко, потом принялось ползать вокруг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});